Людей вокруг девушки становилось всё больше, они уже стояли достаточно близко, так что ещё чуть-чуть и можно было коснуться их рукой. Заем и вовсе люди встали совсем близко, но, пока что, не настолько, чтобы случайно дотронуться до девушки. Сумире сидела на своём месте и старалась не смотреть по сторонам, чтобы никого из окружающих не видеть. Взгляд блондинки был устремлён себе под ноги, в одну точку. Она по-прежнему покусывала через перчатку большой палец левой руки и старалась думать о чём угодно, только не о той толпе, что вилась в концертном зале.
"Сумире, успокойся. Они просто стоят. Они ведь не дотрагиваются до меня. Хотя они так близко... Нет-нет-нет. Пусть и близко, но не трогают,  самих людей я уже не боюсь, спасибо психологу и папе. А люди... Что люди? Постоят и уйдут."
Кореянка успокаивала себя и ей это удавалось. Глядя в пол она не видела людей, а мыслями она и вовсе уняла страх, хотя напряжённость всё-таки оставалась. Она кожей чувствовала, что кто-то стоит рядом с ней. Рейнхардт была так погружена в свои мысли, так сосредоточилась на своих стараниях не замечать эти видения, что потеряла связь с реальностью. Она уже не слышала ничего вокруг, так что она не заметила когда к ней подошла учительница. Когда Иванова забрала у блондинки её альбом, то Суми аж вздрогнула от неожиданности и замерла на пару секунд, видя как пальцы преподавательницы легли совсем рядом с пальцами самой девочки. Оторопь вскоре прошла и новенькая повернулась ко всем лицом на полном автомате, о чём тут же пожалела. Толпа людей никуда не исчезла, но полукровка заставила себя не думать о них. Вскоре её внимание привлёк вновь появившийся человек, вернее белокурый парень, который, оказывается, спал в зле всё это время. Далее случитлотсь то, от чего девушка и вовсе не смогла оторвать глаз - деревянная птиц в руках блондинистого паренька ожила и стала вертеть головой по сторонам,  после и вовсе полетела. Сумире неотрывно смотрела на дрозда весь его полёт от рук парня в очках до того момента, как птица приземлилась на голову Эммори. Это маленькое чудо было так похоже на волшебство, что всё остальное отошло на второй план. Восхищение переполняло блондинку, ведь так мастерски оживлять предметы она не могла. То, что оживляла она не живым в полной мере, как у этого парня. От созерцания птицы её отвлёк голос альбиноса. Она слегка засмущалась, не думая, что её набросок можно назвать действительно хорошим.
- Спасибо. - Тихо поблагодарила она его за похвалу и, вспомнив об Алекс, посмотрела на девушку со шрамами. На ней вроде не проявлялись признаки усталости и Рейнхардт решила, что её копии, судя по всему, энергию у самой Котт не забирают. К тому же её идею вроде все поддержали, а значит фонариков нужно больше, чем три. Только девочка уже было сосредоточилась и собралась накопировать нужное количество пылающих фонариков, как произошло то, чего никто не ожидал - Алекс запулила огненным фонариком куда-то в угол, отчего обожгла стоящую там девушку. Это действие напугало Суми и она инстинктивно вжала голову в плечи. Сердце забилось чаще, а сама кореянка смотрела круглыми глазами на Алекс, думая, что учёба тут, наверное, не самая отличная идея, если ученики будут постоянно что-то подобное отчебучивать.

Отредактировано Sumire Reinhardt (2014-11-30 16:46:43)

"Что ж, с премией точно можно попрощаться," - Женя уже видела красочные картины, как дети в предвкушение всего заходят в зал и.. ничего не видят. Так же Женя представила, как стоит к кабинете перед каким-нибудь директором, отчитываясь за "небольшой" промах.
"Аррр, я не могу это допустить. Учитель я или кто?"
Надо сказать последним опоздавшим, что они быстро втянулись в работу. По крайне мере Валентин. Он тоже оказался художником, а это радовать не могло. Алекс тоже хотела чего-то разрисовать, так пускай они вместе этим займутся. Но, кажется, ему больше понравилась идея, значит у него будет больше желания работать.
- Да, было бы неплохо. Алекс баллончики с краской притащила. Цвета только четыре, хватит? - обеспокоенно спрашивает девушка. А как еще? Вот начнет он рисовать, а потом не хватит ему чего. И где он это возьмет? Конечно, можно попросить материализовать это, но нельзя же нагло пользовать бедной Сумире, итак на ней большая роль лежит. - Или тебе что-то другое надо?
Что-то странное начало происходить. Ситуация точно начала выходить из под контроля. Донка начала болтать про какую-то корову и она вроде даже появилась. но это точно нельзя было назвать коровой. Кто-то из детей пугается. Иванова потом поняла, что это была Алекс, когда горящий фонарь оказался совсем не там, где нужно. А потом дети и вовсе начали расходиться, что было странно. Или приходить. Их число в помещение постоянно менялось и появлялись те, кто не должен был тут быть.
"Что за хрень?"
- Я один это чувствую? - прозвучало откуда-то сзади. Эммори голос подал? Вот уж что странно. Нет, все было странно. Женька совсем забыла следить за теми единственными, кто еще стоял с ней. Или не стоял. Становилось не по себе.
А потом до пестрой головы дошли слова парня.
" Не я одна больная?"
Глубокий вдох и выдох, попытка на чем-то сосредоточится, прогнать наваждение. Кажется, не получилось.
-Чьих рук это дело?! Кто из вас такой умный?! - девушка даже не могла точно сказать, сколько учеников осталось с ней, но что кто-то сделал плохую вещь, она не сомневался. Как и понимала, что он не признается.
- Если не хотите больших проблем на свои головы, лучше сразу сознаться и исправить ситуацию.
И как они будут работать, если такая фигня твориться? А как она потом поймет, кто это делал? Неужели так сложно просто взять и украсить? Зачем лишние проблемы создавать?
Почему некоторые настолько несознательные?
"Что б я знала на вопросы ответы. Самое время думать объяснительную..."

Валентин негромко вздыхает. Четыре баллончика? Маловато.
- Боюсь, четырех баллончиков может не хватит, - слегка нахмурив редкие брови, признается он. - Но в помещении художественного клуба есть все нужное, я не первый раз занимаюсь оформительскими работами. Но это если мы решим все расписывать от руки. Серьезно, кто как смотрит на проецируемое изображение? Это не только проще, по крайней мере для меня, это еще и значительно быстрее.
Для него, Валентина, опять же. С другой стороны, Вэл уже предчувствует, что оформительские работы лягут почти целиком на него: что, первый раз, что ли?
Всколь Валентин думает о нем, что учителей для контроля за ученическими массами подбирал будто сторонний человек. Вэл навскидку мог назвать парочку преподов, подходящих для украшения зала больше, чем мисс Иванова. По крайней мере пока молодая учительница математики выглядела столь же растерянной и не соображающей, что делать, как и хаотично бродящие по залу ученики.
- В общем, - продолжает Валентин, стараясь не замечать сгущающейся на периферии зрения темноты, - Нужно сходить либо за оформительскими материалами в худклуб, либо за ноутбуком и планшетом.
Внимание Валентина отвлекает все сгущающаяся темнота. Тени скользят по полу, вьются по ногам, словно дым. Надвигаются стены, опускается потолок, и все помещение нехило штормит, как какое-то чертово зазеркалье, когда нельзя с уверенностью сказать, с какой скоростью нужно двигаться, чтобы оставаться на месте.
Бред какой-то.
Обнадеживает хотя бы, что глючит не только Валентина. Торн резко оглядывается по сторонам, что заставляет пространство вокруг едва ли не в ленту Мёбиуса свернуться, сжимаясь еще сильнее. Девочка-цыганка.. Донка, кажется? (Вэл зарисовывал ее пару раз), судя по всему, види коровий череп. Если не весь коровий скелет. Ей дурно - Вэл видит это даже со своим отвратительным зрением, а еще чувствует, как накатывает на девочку страх, как сильно она напугана.
Не она одна: на Вэла волна за волной накатывает чужой ужас, перекрываясь, усиливаясь многократно. Валентин болезненно морщится, чувствуя, как леденеют руки и панически заходится сердце в нездоровом ритме, как ноют виски и кружится голова от чужого испуга, безрезультатно пытаясь закрыться от воздействия чужих эмоций, и еще более безрезультатно - как-то успокоить окружающих. Вчера же получалось так много, почему сегодня не выходит ничего?
Раз на раз не приходится, видимо, зло думает Валентин, пытаясь дышать глубже и хотя бы отделять свой страх от чужих, а то перед глазами проплывают явно чужие страхи и галлюцинации, наслаиваясь на Торновские тени. Наверное, дело в том, что Вэлу страшно - страшно так, что вчерашнее происшествие в лесу кажется именно тем, чем и являлось - увеселительной прогулкой, прошедшей немного не так, как следовало.
- Явно не один, - тяжело и часто дыша, отвечает Вэл, едва бросая взгляд на Эммори: его внимание привлекают вспыхнувшие фонарики.
Оживает учительница, пытаясь хоть как-то разрулить ситуацию - пока, без особых результатов. Вэл вздыхает, чувствуя, как подрагивают коленки.
Кто мог развлечься подобным образом? В том, что это - результат воздействия чьей-то способности, Валентин не сомневается, и озирается по сторонам, пытаясь рассортировать страхи и их владельцев...а заодно посмотреть, если получится: вдруг кто-то вовсе не напуган?
Валентин сомневается, что от автора этой офигенной шутки будет так же сильно фонить паникой.
Собственный страх по-прежнему мешает сосредоточиться, да и тяжело назвать Валентина лучшим эмпатом этой школы. Но из всех, кто находится рядом, не боятся трое. Незнакомая зеленоволосая девчонка - ее спокойствие нестойкое, неуверенное - но все же она не боится. Еще не боится Эммори - но он, кажется, все же подвержен галлюцинациям, по крайней мере, если судить по сказанному им. И светловолосый парень с птицей, чьего имени Валентин тоже не знает. Они двое абсолютно спокойны, но кто из них? Зеленоволосую девочку Торн, подумав, исключает из круг подозреваемых, и надеется, что интуиция его не подводит.
- Не особо смешная шутка, - достаточно нейтрально произносит Валентин как бы в ответ на реакцию учительницы, наблюдая за реакцией этих двух и старательно настраиваясь на их эмоциональный фон.
Что именно делать в связи с этим, Валентин пока не решил. Ну вот поймет он, кто ответственен за галлюцинации, и что? Надо ли что-то делать?
Валентин не любитель открытых конфликтов, и заводить себе неприятелей не хочет.
Хотя мысль о том, что виновнику стоит запустить какие-нибудь особо неприятные вирусы на комп или телефон, уже успела поселиться в его голове и вызвать слабую улыбку.

Узнав, что ваши родные умерли, как бы отреагировали вы? Донка не слышала ничего, что происходило за её спиной. Ничего из этого не имело значения, пока перед глазами стояли призраки близких. Скованная собственным страхом, Донка не могла ничего предпринять, не могла остановиться на миг, задуматься и понять, что это всего лишь иллюзия, не могла даже вспомнить о мобильном телефоне и позвонить, слишком сильно овладело ею горе. В конце концов Донка не выдержала и расплакалась в голос, утирая слёзы подолом одной из многочисленных юбок. К прискорбию учительницы, вряд ли Донка смогла бы услышать любые её уверения и убеждения сейчас, пока действовал газ.

Зеленоволосая облегченно выдыхает, когда противные голоса исчезают. Даже если они её и не сильно беспокоили... То, что никто больше не пытался шептать ей на ухо какую-то брехню все таки радовало. Впрочем, почти сразу же Валеска начала злиться. Шутка здорово её взбесила, ведь сама девушка на неё тоже попалась. Она любила устраивать пакости, но самой становиться жертвой... Нет уж, никогда и ни за что.
У Ковальчик аж руки зачесались. Девушке настолько хотелось врезать умнику, который это устроил. Хорошенько так врезать, чтобы что-нибудь сломать. Конечно, эти глупые мысли Валеска сразу отогнала куда подальше. Это было бы по-детски глупо. Да и, если честно, девушка сомневалась, что все окажется настолько просто.
Она снова вздыхает, запустив руку в волосы и руша последнюю похожесть хоть на какой-нибудь порядок. Зеленоволосой просто не терпелось найти виноватого. Хотя, скорее, она ждала того момента, когда кто-то другой найдет шутника. Самой Ковальчик поиск казался слишком скучным. Да и не нужно ей это было. Злиться она уже почти перестала, пообещав себе устроить чего-нибудь необычного в ближайшее время  Конечно, кое-какие мысли на счет виновника у неё были, но девушке казалось, что простое наблюдение принесет ей куда больше веселья.

Актовый зал ------>
Слоняться без дела - совсем не в стиле Эухенио. Ну он и не сидел. Дойти до главного концертного зала комплекса было делом нескольких минут: всё же официально здание прикреплялось к Лепестку Лотоса. И Эу пришёл в зал, подальше от истерящего Фредди и провальной попытки устроить представление. Интересно, а нужно ли украшать концертный зал, если концерта-то, собственно, и не будет? Поразмыслив об этом по дороге, он решает, что всё же нужно. Ведь торжественная часть из речи директоров  точно состоится. Так что сцена нужна, чтобы всё чин-чинарём было.
Дверь в зал оказывается открыта нараспашку. И через проём Алваро видит незнакомого ему парня странной наружности. Белые волосы - не как у Вэла и не крашенные, а по-стариковски белые волосы. Парень явно стихийник - по его велению со столов поднимаются всякие блестки-бумажки-мишура и раскидываются по полу, из праздничных украшений становясь мусором. Испанец застаёт лишь конец этого действия, а потому и не может вмешаться и заставить незнакомца прекратить устраивать беспорядок. Пока он заходит в зал, лёгкий ветерок окончательно успокаивается, оставляя на полу разбросанный инвентарь.
Эу подходит прямо к торчащему на сцене около столов Валентину и всучивает тому ноутбук и планшет, которые этот интернет-зависимый просил принести. Собственно, Алваро принёс его только из-за заверений в необходимости всей техники для оформления зала.
- Любовь моя, я примчался по твоему зову с дарами, бросив все дела! - громогласно заявляет он на весь зал, вручая альбиносу принесённое. - Всем привет! - здоровается он разом со всеми, включая мисс Иванову, - Так что здесь за проблемы? Это из-за тебя всё? Зачем вещи разбрасываешь? - обращается он к незнакомцу, оказавшемуся ещё и шрамированным настолько, что отметины самого Эу - детский лепет по сравнению с этими розовыми уродливыми полосами.
В нём нет ни капли сомнения, что все тут, даже учительница, не могут разобраться со сложившейся ситуацией, а тут он пришёл и сразу всё разрешит и всем поможет, даже не зная сути проблемы.

Медленно, очень медленно, но все приходили в себя. Кто-то даже ушел. Очень странно, но никто не спешил ему ничего говорить. Более того, мало кто вообще будто бы заметил его присутствие. Собственно, все либо просто остались на своих местах, либо продолжили заниматься своими делами. Нет, это совершенно не беспокоило Кира и нисколечко не обижало. Ему даже нравилось то, что никто на него не пялится.
Как только он закончил и опустил руки, в открытую дверь вошел какой-то брюнет, который сразу же показался блондину шумным. Решив, что продолжать стоять у двери будет как-то странно, он стал медленно спускаться вниз по ступенькам, пока не подошел ближе, и остановился в двух шагах от сцены.
- Простите еще раз за беспорядок, - парень попытался улыбнуться как можно вежливее, - В воздухе было что-то, и я просто его очистил.
Опустив взгляд на пол, он стал поднимать упавшие ленты и мишуру, сгребая их в кучу, и, закончив с основной массой, сложил это все на стол.
- Меня зовут Кир Андерсон, я прибыл только сегодня, - сказал он, обращаясь к светловолосому парню, который поблагодарил его, - Я не знаю, надо ли сообщать об этом кому-то, но мои способности - управление и создание воздуха, а так же левитация.

Valeska Kowalczyk пропускает ход. Ход переходит к Euhenio Alvaro

Валентин успокоенно выдыхает - наконец-то все окружающие пришли в себя и взялись за работу. Охуенно смешная шутка, конечно. Интересно, насколько это вообще норма для школы для особо одаренных? То, что подобного не случалось на протяжении того месяца, что Торн осваивался тут, не означало, что ненормально, подобные шуточки. Валентин обвел сцену взглядом. Не возникало ощущения, что это особо задело хоть кого-нибудь. Даже Донка, по которой чертовы галлюцинации ударили, кажется, сильнее всего, выпорхнула из зала ненадолго, но вернулась быстро, в своем обычном состоянии и настроении, которое Валентин неизменно видел как что-то пестрое и ярмарочное. Подвязала волосы, пристала к новичку, одарила гирляндой, снова упорхнула куда-то - пестрая цветная канарейка.
Новичок, между тем, разговаривает с ним - мисс Иванова все еще не до конца пришла в себя.
- Я Валентин Торн, - представляется Вэл, глядя на новичка и параллельно занимаясь ноутом - провод от планшета втыкается в разъем, подключается, разворачивается на экране интерфейсы необходимых программ - они не нужны Торну, на работы такого уровня он все равно способен только в глубоком виртуальном. - Сообщать это точно не мне.
Валентин хмурится.
- По правде говоря, я вообще не понимаю, зачем они сказали тебе идти сюда - освоился бы, по центру погулял...ну да ладно, помощь нам не повредит, - Вэл усмехается, думая о том, что он то куда лезет, сам в комплексе без году неделя, но, на его счастье, эстафетную палочку донимания новенького перехватывает Эухенио, и Валентин вздыхает спокойно - и ему не нужно проверять на прочность свои никудышные лидерские качества, и Эу сместил фокус своего внимания, а значит, можно перестать так краснеть, перестать, кому сказано!
(иногда Валентин думает, что способность управления кровью, как в каком-нибудь Дрэгон Эйдж - вполне себе крутая штука, особенно в плане уничтожения ненужного румянца)
А там и мисс Иванова подтягивается, раздавая всем ценные указания.
Валентин подходит к столу, рядом с которым стоит Сумире, с противоположной стороны. Эмоциональный фон у девушки не самый ровный сейчас, поэтому Торн старается не подлезать близко - вполне возможно, что эта азиатка с роскошными светлыми волосами еще не до конца оправилась после произошедшего. Да и в принципе он скорее из тех людей, кто держат дистанцию до последнего.
В отличие от Эу, непример.
- Я возьму твой рисунок? - спрашивает он, с улыбкой указывая на альбом с рисунком, лежащем на столе, куда его, видимо, положила мисс Иванова. - Мне нужно от чего-то отталкиваться для построения проекции. Я верну его сразу же, мне только отсканировать.
Заполучив рисунок, Торн возвращается на свой пост у ноутбука, едва ли замечая, как все расходятся выполнять задания, данные мисс Ивановой. Сам он сканирует изображение при помощи телефона, сразу же отправляя на ноут, и откладывает альбом.
И благодарит мироздание - да и вообще все возможные сущности - за то, что еще не успел погрузиться глубоко в виртуальное, в свою личную матрицу, в которой творить удобнее всего, потому что Торн ощущает, как резко дергают его за одежду за собой, и ему едва удается сохранить равновесие, а не полететь носом прямо в покрытие сцены.
Эу, конечно, других таких бесцеремонных тут не наблюдается.
Валентина в принципе сложно назвать самым устойчивым в мире человеком. В присутствии Алваро его в последнее время совсем штормит, и до конца адекватным это резкое перемещение все же не получается - Вэл сначала нелепо утыкается Эу в бок, ненадолго, впрочем, потому что неуёмный испанец успевает отскочить, схватить ленту, приложить ее к лицу Валентина, снова, по меркам альбиноса, раскрасневшимся и смущенным (и  р а з д р а ж е н н ы м) и тараторить-тараторить-тараторить. "Краше"? Как вообще можно применять это слово к такой бледной немочи как он?
Если бы Валентин не знал Эухенио с самого детства, он был бы уверен, что сосед по комнате по неизвестной причине изощренно издевается над ним. Каждый гребанный день. Ну, или не менее изощрённо пытается ухаживать, что тоже на правду мало тянет - Торн достаточно каждый вечер слушает о сексуальных победах друга.
- Тебя делать гирлянды, - негромко, но твердо поправляет он. - Не "нас", а "тебя", Эу, у меня и без того достаточно дел. Мне нужно отрисовать проекцию на все проемы и сцену, это не за пять минут делается.
Ну да, в итоге никто так и не смог решить, что делать - проекцию или живую роспись, а значит Вэл, как глава Художественного клуба и единственный из оставшихся в зале способный хоть на что-то, решил, как ему будет удобнее.
- Поэтому пожалуйста, друг мой, не надо меня так резко дергать - просил же, - Валентин достаточно сурово смотрит Эу прямо в глаза.
Однажды он так уже не вернулся. Да, сейчас он никогда не погружается настолько глубоко, но резко и рвано переключаться между реальностями - то еще удовольствие.
Валентин думает пару мгновений и берет ленту из рук Алваро, по примеру Донки перехватывая волосы и затягивая их потуже.
- Если я кому-то понадоблюсь - лучше напишите смс, - предупреждает он и секундой позже уходит все глубже в то, что называет виртуальным пространством.
Он знает уже, что это не является обязательным условием использования способности, это ограничения, наложенные сами на себя, но с визуальным интерфейсом, матрицей, выстраиваемой вокруг сознания, работать проще.
Можно поместить себя внутрь разрабатываемого изображения, разметить масштаб стен и сцены, какой он и есть в реальности. Повесить оцифрованный рисунок Сумире перед глазами - и творить, разрисовывая стены, в реальности лишь стеклянно глядя в экран ноутбука и двигая пером планшета. Мелькают на высокой скорости окна разных программ, скачет туда-сюда курсор - Торн работает практически напрямую, и экран силится успеть за тем, что происходит - и не успевает.

Погрузившись в работу, Донка даже прослушала, о чём там говорила учительница. Внимание, как у ребёнка: включи мультики - не заметит слона, протопавшего за спиной. А тут вещи даже поинтереснее мультиков - столько всего для украшения! Донка бы успела столько всего придумать с этим, если бы не одна досадная помеха.
Ох уж этот несносный Алваро. Развернувшись так, что юбка, которую Эу крепко держал за пояс, провернулась на талии, Донка не удержалась и сделала ему "сливу", грозно хмуря брови.
- Содомит, - фыркнула она, сердито поправив юбку. - Ещё и к невинным девушкам пристаёшь. И даже к Вэлу пристаёшь! - не выдержав, она вновь топнула ножкой и ткнула чересчур деятельного испанца маленьким кулачком под рёбра, едва он стал тягать несчастного художника туда-сюда, словно мешок с картошкой. - Ну ты просто вообще совсем! И не молишься, - неуклюже обругала она его. Но на комплименты зарделась, всё ещё строя из себя обиженную девочку. - Учить тебя долго будет, - нахмурилась она, складывая следующие несколько лент для новой гирлянды. - Не успею. Лучше готовые возьми и развесь, во-о-он какой высокий. А я тебя завтра научу.
Вручив ему сплетённые уже гирлянды и дёрнув плечиком напоследок, Донка вновь отвернулась к столу, показывая, что разговор окончен.

Отредактировано Donka Voicu (2015-02-19 00:25:50)

Девушка опустила смущённо глаза. Не то, чтобы она была слишком застенчивой и стеснительной, но такие эмоциональные похвалы от учительницы всё же смущали. Вот уж не думала блондинка, что в этой школе, где столько по-разному одарённых ребят и, как ей казалось, одарённых поболее нежели она сама. Вместе с тем, похвала хоть и была приятной, но  вызвала ещё и тревогу. Такие нахваливания вкупе с распоряжением отдохнуть могли привести к тому, что все подумают, что она учительский любимчик. Если такое произойдёт, то точно найдётся кто-нибудь, кто начнёт издеваться над девочкой. С другой стороны, это могли быть всего лишь пустые тревоги, вызванные её общим слегка подавленным состоянием и буйной фантазией, дорисовывающей мрачные картины в голове. Скорее всё же второе. И вообще, ей дали передышку и ей не нужно было идти к остальным, пока там находится тот шумный и лезущий ко всем парень. Вот, он уже тягает девушку-цыганку за юбку, чем вызвал у кореянки немой шок. Кошмар! Хорошо, что можно не приближаться к тому столу. А гирлянды... В принципе, делать их было не сложно. В начальной школе Рейнхард  уже делала похожие и нужно было только вспомнить, но за этим дело не станет. Сумире в голове стала прокручивать, вспоминать, как же делать гирлянду. Она задумалась настолько, что не заметила, как к столу, у которого стояла сама блондинка, подошёл Валентин. На грешную землю её вернул его вопрос:
- Я возьму твой рисунок? - Парень улыбался, показывая на эскиз. Девушка слегка потерялась, как и всегда при резком переходе от мира грёз к миру реальному. Азиатка улыбнулась в ответ и кивнула.
- Д... да. Конечно. Бери, пожалуйста, если нужно. - Она аккуратно подвинула рисунок к альбиносу, упираясь в край альбома пальцами так, чтобы Торн даже случайно не мог до неё коснуться. Сразу после того, как парень ушёл с альбомом к ноутбуку,  послышался ещё один вопрос к блондинке. Девушка повернула голову на голос и увидела недавно пришедшего, того, кто умел управлять воздухом. Только вот его вид... Нет, дело было не в его шраме. Дело было в его позе и выражении его лица. Выглядело всё так, будто он был зол. Парень хмурился и сжимал руки в кулаки. Судя по его вопросу, его злость вызвали пылающие фонарики. Рейнхард сделала шаг назад, не понимая почему фонарики вызвали такую негативную реакцию. 
- Нет, нет. Не подожгут. Я... Я всё точно скопировала.
На счастье девушки, шрамированного отвлёк тот неугомонный и Сумире с облегчением перевела дух, думая, что побольше бы в этой школе было таких ребят как Рид и Торн. С ними было проще.

[dice=5808-1936-2:6:0:Красивая ли гирлянда 1]
[dice=1936-5808-2:6:0:Красивая ли гирлянда 2]

В своем виртуальном, в том, как мелькает перед глазами чистая информация, как постепенно под кончиками пальцев начинает выстраиваться то,  что впоследствии преобразит школьный зал, Валентин не замечает ничего вокруг, да и не ощущает практически - даже то, как пальцы сжимают перо планшета, остается где-то вне его внимания. Оформительские работы сейчас гораздо важнее.
У Сумире великолепный рисунок - пусть скетч, он достаточно детален, и работать с ним - одно удовольствие. То, что изображение не нужно создавать с нуля, значительно упрощает и ускоряет работу - задача, конечно, интересная, но не настолько, чтобы работать денно и нощно, доводя до безупречности каждую мелочь. Валентин приносит эту доскональности в жертву скорости и эффективности. Зачем отрисовывать из небытия каждый листик? С этим вполне справятся и компьютерные мозги - пусть себе рендерит. Как обычно, Валентин делает, ни черта не понимая в том, что он делает и как, по каким алгоритмам отрисовывается многомерная картинка вокруг него, выстраивается по кирпичикам согласно карандашным штрихам наброска? Валентин просто видит, представляет - и задает параметры; техника сделает все остальное.
Валентин до сих пор не понимает, как он это делает. Сверхспособности, чтоб их.
Время в виртуальном летит незаметно - иногда быстрее, иногда медленнее, и Валентин уверен, что занимался этим чертову кучу времени, которой хватило, чтобы создать проекцию почти что полностью - остались лишь детали, такие, как красивый светотеневой рисунок каждого проема, но сначала нужно сделать перерыв - в конце концов, посмотреть, что вокруг творится, как справляются окружающие...мало ли, может, он просидел в своем виртуальном мире слишком долго и все уже успели разойтись. Хотя это вряд ли - Валентин знает, что, по крайней мере, Эухенио его бы точно не оставил в одиночестве в зале, уж как-нибудь, да пробился бы через технопатический транс.
Однако, когда Валентин осторожно, мягко выныривает в реальный мир, одну за одной обрывая прямое соединение своего сознания с компом, он с удивлением обнаруживает, что отсутствовал не так уж долго. По крайней мере, мало что изменилось. Торн моргает несколько раз - глаза неприятно сухо зудят - и оглядывается. Чуть больше стало фонариков, гирлянд и портьер, Эу где-то в отдалении развешивает гирлянды...У самого Вэла на шее тоже висит гирлянда, сплетенная достаточно ловко - неважно, что по цветам она напоминает творчество наркомана под лсд. Нетрудно догадаться, чьих рук творение. Валентин слабо улыбается, пробегая пальцами по переплетенным лентам, снова бросая взгляд в глубину зала, туда, где долговязый Алваро крепит гирлянды более достойной расцветки к колоннам.
Времени действительно прошло немного, меньше часа - Валентину в голову приходит, наконец, посмотреть на время. Это плохо, на самом деле - такая разница во времени показывает, что он снова ушел слишком глубоко, увлеченный поставленной задачей.
Хреново, что сказать.
Валентин откашливается, прочистив горло, и начинает говорить - настолько громко, насколько способен.
- Кто-нибудь, кто не сильно занят, - обращает он на себя внимание, окинув взглядом всех, кто находится неподалеку. - Мне нужен взгляд со стороны на то, что я тут натворил. Жалобы, предложения, все такое. Есть желающие?
И, бросив взгляд на ноутбук, экран которого до сих пор демонстрирует нагромождение программ, окон и файлов, внутренне чертыхается. Не прибегая к технопатии, сворачивает все быстро - все, кроме достигнутого результата, промежуточного, но Валентина на данном этапе устраивающего.