1.Имя и фамилия персонажа. Прозвище.
Амальтея Моретти | Amalthea Moretti

2. Возраст, дата рождения и пол.
22 года. 8 февраля 1991г.
Женский пол

3. Способности. Профиль.
Ментальный профиль.
Гипноз. Действует узконаправленно: позволяет погружать других людей в сон. Развит превосходно, позволяет погружать в сон до двух сотен человек силой одного желания на несколько часов. Действует на расстоянии не больше пятидесяти метров, визуальный и тактильный контакт не обязательны. Через некоторое время после использования способности в таких внушительных масштабах Амальтея, если не спала до этого, неизбежно сама погружается в глубокий долгий сон, восстанавливая силы.
Управление снами. Применяется, только если сама Амальтея спит. Благодаря этой способности не только создаёт пространство Турнира, но и может навязывать спящим определённые правила мира снов, приближая их к реальности. К примеру, человек не сможет стать сильнее или выше, чем в реальности, а также не сможет летать во сне или ходить сквозь стены, если у него нет соответствующих способностей.
Телепатия. Самая слабая из способностей. Амальтея использует её лишь для создания прочной связи с женой во время сеанса сновидения.

4. Деятельность
Вместе с женой Амальтея является ведущей Турнира в Нью-Йорке, Гонконге и Рио-де-Жанейро.

5. Биография
Амальтея родилась в небольшом городке на северо-востоке штата Иллинойс, США, в неполной семье. Отца она никогда не знала, а на все попытки расспросить маму получала ответ, что то было мимолётное знакомство, и отец исчез из её жизни прежде, чем сама она узнала о беременности. Сколько Амальтея себя помнила, её мама всегда была занята на работе, на крупном промышленном предприятии, но даже от сильного чувства одиночества она не роптала, она была хорошей девочкой, послушной, много работала по дому, как и просила от неё мама в редкие совместные вечера. Домашняя девочка, за своё детство она даже не смогла завести друзей, молчаливая, начитанная, скромная и отстранённая. Амальтея верила, что если будет хорошей, то рано или поздно у мамы станет больше времени на неё. Ещё в младших классах школы она начала погружаться в казавшиеся правдоподобными иллюзии семейного счастья. Учителя, недовольные подобным, слали маме записки, отчитывали на родительских собраниях, но мама видела в подобном лишь недостаток воспитания, журила дочь и снова и снова просила быть хорошей девочкой. Амальтея сгорала от стыда, но старалась, как никто. К несчастью, её старания не были вознаграждены мирозданием, однажды мама заработалась настолько, что её сердце не выдержало. Амальтея осиротела в возрасте двенадцати лет. Служба опеки, хоть и обрекла её на несколько месяцев жизни в детском доме, полных детской жестокости и насмешек, подарила поистине невероятный подарок: Амальтея узнала своего отца. Запись в свидетельстве о рождении, завещание матери, а позднее – и ДНК-экспертиза подтвердили, что отцом Амальтеи является известный чикагский художник, открытие выставок которого неизменно собирало на фуршет все сливки общества. Неизменно – до последнего времени. Многие критики и знатоки искусства считали, что отец Амальтеи исчерпал сам себя и оставил позади как лучшие работы, так и самые плодотворные свои годы. Не желавший смиряться с подобным положением вещей, бросающийся из отчаяния в злость, поначалу он воспринял неожиданно объявившуюся в его жизни дочь как помеху. Опеке пришлось проявить настойчивость, устраивая Амальтею в семью кровного родственника. Только тогда, вынужденный присмотреться к дочери, вынужденный подобрать ей новую одежду, новую причёску, отец разглядел в ней не только свои гены, но и необычную, экзотическую красоту. Природная скромность и умение держать себя – Амальтея очаровала своего отца. Очаровала перспективами, которые открывала. Отец стал брать её с собой на званые вечера, представлял гостям и ощутил прилив сил и вдохновения, когда уловка сработала, и подзабывшие его светские журналы взяли у него интервью. Трогательный и правдивый лишь на четверть рассказ о неожиданном и счастливом воссоединении отца с дочерью на фоне трагичной смерти возлюбленной в один миг не только сделали известной Амальтею, но и вернули внимание к её отцу. Не понимая, что является лишь куклой в его руках, лишь предлогом и поводом, Амальтея смела радоваться осуществлению своей мечты о счастливой и дружной семье. Внимание отца и его улыбки она воспринимала за чистую монету, с покорностью позволяя подбирать для себя новые и новые образы. Когда она оказалась на месте его модели, облачённая лишь в полупрозрачный шёлк, она не удивилась и не возразила даже в мыслях. Она была вместе с отцом, счастливая тем, как исполняется её мечта о совместном времяпрепровождении. Её портрет стал лишь первой картиной в целой череде полотен, на которых она представала юной, растерянной, задумчивой, мечтательной – и всегда с неуловимой нотой пробуждающейся сексуальности, подчёркнутой или яркими губами, или акцентом на начинающих проявляться округлостях тела, или же позой.
Никто не смог бы с уверенностью сказать, что послужило толчком для развития её болезни, но в один из дней, когда она позировала, она не смогла шевельнуться, даже когда отец завершил картину и стал звать её. Амальтее казалось, она перестала существовать. Ей казалось, она видит мать за складками ткани. Только когда отец вызвал врача, она очнулась. Ей диагностировали шизофрению, и отцу пришлось проявить изобретательность, чтобы неприглядный для светского общества диагноз обрёл краски романтичности. Борющийся с диагнозом юный цветок и любящий отец, неизменно поддерживающий, неизменно рядом. Открытие выставки должно было символизировать, что никакой диагноз не может помешать человеку заниматься любимым делом, – ни один человек не мог пропустить мимо себя столь шаблонный и столь воодушевляющий лозунг.
Амальтея, ощущая на плече руку отца, ощущая, как тот поглаживает её ключицу длинными пальцами, не волновалась. Принимая заботу отца за чистую монету, принимая прописанные врачом таблетки, она чувствовала себя совершенно спокойно на фуршете в честь открытия выставки, послушно улыбалась подходившим к отцу людям и изящно кланялась, если отец подавал ей сигнал. Выставка имела успех. Настолько оглушительный, что отец посчитал возможным съездить с ней в другие города. В конце концов, высшее общество обитало и там, и никогда не было лишним завести новые знакомства.
Амальтее было тринадцать, очередная выставка открылась в Нью-Йорке, и именно в тот вечер она встретила свою будущую жену Эмбер. Она до сих пор помнила, какой взрослой, какой красивой та показалась ей в своём строгом, почти мужском приталенном пиджаке. Какими чёрными были её волосы и её глаза, когда Эмбер вместе со своим отцом остановилась рядом с ними и поздоровалась. Амальтея ещё не знала, что это бьющееся часто-часто сердце и это учащённое дыхание – это влюблённость. А рука отца не отпускала её плечо, сжимала, поглаживала, подавала сигналы, которые Амальтея была уже не в состоянии опознать.
Она не верила своему счастью, когда, уже вернувшись в Чикаго, получила от Эмбер письмо. Переписка продолжалась несколько лет, перемежаемая редкими визитами друг к другу. Нью-Йорк стал свободной экономической зоной примерно тогда же, когда Амальтея почувствовала сладость первого поцелуя. Окрылённая, она вновь не замечала, что остаётся куклой в руках опытного кукловода. Куклой, которую можно продать по весьма привлекательной цене. Отец Амальтеи был весьма заинтересован в том, чтобы та поддерживала связь с Эмбер и укрепляла её, осознавая, что делает вложение в весьма полезное знакомство с её отцом. Несколько лет он умело манипулировал чувствами Амальтеи, одновременно подогревая в ней влюблённость, но заставляя соблюдать осторожность. Находившийся рядом большую часть времени, он без труда мог внушить ей любую мысль, любую идею. Прекрасно видя интерес Эмбер к своей дочери и то, насколько охотно исполняются все капризы черноволосой красавицы, он набивал цену, не желая упустить и крупицы выгоды. Долгие месяцы он внушал ей, что новосозданные СЭЗы – вовсе не рай на Земле, что людям, особенно тем, у которых не проявилось сверхспособностей, там приходится весьма туго. Амальтея с тяжёлым сердцем переезжала туда, получив предложение Эмбер о свадьбе, но не сомневалась ни секунды. Гражданкой СЭЗа она стала по визе невесты, и только там, в возрасте восемнадцати лет, узнала о том, что сама является индиго.
Неизвестно, как давно проявилась её способность управлять снами, но именно она стала первой. Только теперь, вспоминая, какие яркие сны видела в подростковом возрасте, как часто приглашала отца поучаствовать в них, она понимала, что это было проявлением сверхспособностей, а далеко не совпадением, когда отец изредка делился с ней снами, теми же, что снились ей в эту ночь.
Жизнь в СЭЗе оказалась вовсе не такой страшной, как пугал её отец, и это вновь заставило её поверить в своё сказочное везение. Убеждённая, что простые люди живут гораздо хуже, она лишь крепче привязывалась к Эмбер, которая не уставала баловать свою жену.
Неизвестно, болезнь и возникающие вместе с ней сложности или же что-то иное послужило причиной, но её семейное счастье не продлилось и года. Постепенно, капля за каплей, отношение Эмбер к ней ухудшалось. Волнами приходили то холодность и злость, бесконечные упрёки, эмоциональный шантаж, манипуляции чувствами, то прежние любовь и страсть, ещё более яркие и откровенные. Амальтее было девятнадцать, когда Эмбер впервые подняла на неё руку. Не помня себя, Амальтея дала отпор, и Эмбер упала, глубоко заснув. Быстро собрав вещи, Амальтея решила сбежать, но далеко уйти не смогла: Эмбер вместе с несколькими людьми вскоре нагнали её и вернули домой. Как ни старалась, Амальтея больше ни разу не смогла применить способности на своей жене, но вскоре сама устыдилась своего поведения. Эмбер казалась такой заботливой, что было безумием даже думать о том, чтобы навредить ей. Пойманная в золотую клетку, постепенно она стала привыкать к окружающим прутьям и смиряться, приспосабливаясь к новой жизни, убеждённая, что стоит лишь приложить чуть больше усилий, и тёмная полоса их отношений пройдёт, и медовый месяц вновь вернётся в их жизнь. Не только эмоционально, Амальтея с того момента стала связанной с женой ещё и телепатически. Далеко не всегда, но порой Амальтея чувствовала её присутствие, даже если была одна в квартире. Покидать её она теперь могла лишь вместе с женой. Надолго запертая в четырёх стенах, она не находила иного развлечения, кроме как развивать свои способности. Однажды она погрузила в сон весь дом, внушив жильцам, что они поднялись в небеса на облаках. По пробуждении испуганные соседи атаковали звонками полицию, поверившие в реалистичность сна. Амальтее прислали письмо с приглашением работать на благо детей. Прекрасно помня себя, она не могла отказаться, но, к сожалению, вовсе не её согласие или отказ были решающими в этом вопросе. Эмбер не отпустила её от себя, но удивительным образом подобное её решение стало недостающим кусочком в замыслах руководства школ. У Амальтеи и Эмбер было всего около двух месяцев до начала их первого Турнира, но даже этого времени им хватило на тренировки, и первый Турнир, состоявшийся не в реальности, а в мире снов, прошёл идеально. Амальтея до настоящего момента не знает, что ощущала и что ощущает по этому поводу. Она поистине счастлива помогать детям в исполнении их желаний и в их самореализации, но это дополнительное условие, ещё крепче связавшее её с Эмбер, время от времени заставляет её погружаться в глубокую печаль.

6. Характер
Безупречная осанка, привычка замирать на месте без движения, молчание, порой длящееся днями, – всё это словно проводит черту между ней и живыми людьми, могущими наслаждаться всеми радостями своего пребывания в этом мире, могущими исполнять свои желания. Её обычный наряд, схожий с саваном, лишь усугубляет это впечатление. Словно она давным-давно похоронила себя, свои стремления и надежды, веру в то, что она может изменить свою судьбу. Пересуды и слухи, что ходят о ней среди сплетников и появляются на страницах жёлтой прессы, описывают её то холодной и самовлюблённой, нарциссом, боготворящим собственную красоту, то сущим ангелом во плоти. Будь Амальтея действительно озабочена лишь собственной внешностью, вряд ли удалось бы ей надолго задержаться на своём нынешнем месте в жизни. И даже прорывающиеся порой к ней папарацци и жадные до сочных новостей журналисты не задевают её и не позволяют отвернуться от своей истинной цели. Отчаявшаяся изменить собственную судьбу, похоронившая себя заранее, Амальтея все свои силы направила на оттачивание своих способностей, убедив себя в том, что так она помогает раскрыться подрастающим талантам. В детях она видит своё отражение и порой поддаётся иллюзии, что, помогая им, может сделать счастливее и своё прошлое. Отсюда исходят её преданность работе и порой безоглядное стремление стать лучшей.
Частично отсюда же исходит её равнодушие ко всему, что происходит в мире помимо Турнира, ко всем слухам, шепоткам, к судьбам других взрослых. И к тому, что происходит с ней самой. Собеседнику её может показаться, что она покинула своё тело посередине разговора. Так проявляет себя её болезнь, кататоническая шизофрения, проявляющаяся в неподвижности и наступающей порой неспособности услышать собеседника. Проявляющаяся в окружающих её видениях и иллюзиях, обступающих или ползущих по коже и под ней. К сожалению, даже современный уровень медицины не может окончательно вернуть её душевное равновесие, слишком велик уровень стресса в её жизни. Наиболее жива она лишь во время Турнира, когда необходимо быстро реагировать на всё происходящее и в полной мере проявлять свои способности. В остальное же время года она по большей части не обращает внимания на окружающих её людей, но не избегает общения с ними, если кто-то решится с ней заговорить. Она всё ещё надеется найти своё счастье в других людях, оттого не избегает приятного общения, хоть и может показаться весьма холодной.

7. Внешность.
Ещё в детстве, несмотря на родимое пятно на лбу, Амальтея привлекала взгляды других людей спокойной, холодной красотой. Аметистовые глаза, небольшой аккуратный рот, по-детски округлые щёки, брови вразлёт, длинные белоснежные волосы – высшая сила, подбиравшая ей гены в утробе, явно руководствовалась приевшимся описанием красавиц из любовных романов. Словно с их страниц и сошла Амальтея, изящная, тонкокостная, будто созданная для поклонения, восхваления и восхищения. Но, несмотря на чужие восторги, мало что способно вызвать её улыбку и мало кто может увидеть её. Как отражение её внешности, несмотря на преобладающие белые и бледные цвета её одежд, чаще всего они напоминают похоронные одеяния, белый саван, а не аристократический наряд. Возможно, дело здесь не только в крое самих платьев, но и в том, как Амальтея держит себя. Безупречная осанка, привычка замирать на месте без движения словно ставят её в противоположность другим людям, как и взгляд, туманный, направленный в глаза собеседнику, но глядящий сквозь, мимо него и куда-то вдаль.
Нечасто можно увидеть Амальтею без своей оболочки, открывшую руки, одетую свободнее. Лишь дома, под защитой стен своей спальни и одиночества. Или же во время Турнира, когда лишние юбки и плотные одежды могут помешать сосредоточенности. Родимое пятно в виде звезды прямо в центре лба, к сожалению, тоже не портит её красоту, а лишь дополняет. Только руки с довольно грубой кожей, покрытые незначительными, но заметными острому взгляду шрамами от ожогов и порезов, говорят в её внешности о том, что она вовсе не белоручка.
Амальтея старается не привязываться к вещам, зная, что может лишиться их в следующий же миг, если что-то покажется неугодным или неудобным жене. Лишь аптечка остаётся чем-то постоянным в её жизни: очень многие окружающие старательно следят, чтобы она не пропускала приём таблеток, дабы не дать болезни шанса развиться.

8. Связь с игроком.
Администрации известна.

9. Пробный пост.

Отредактировано Amalthea Moretti (2020-07-16 18:44:18)